|
Эдуард Иосифович(тм) сидел в кресле, ковырялся в носу и делал вид, что разгадывает кроссворд. Для этого он бормотал себе под нос фразы из потрепанного журнала и, время от времени что-то в нем чиркал.
— Культ оживления мейтвых, — промямлил Эдуард Иосифович(тм), — четы’е буквы.
— Вуду, — прозвучало над ухом.
— Что «буду»? — изумился Эдуард Иосифович(тм)?
— Культ оживления мертвых, — все также невозмутимо продолжил голос.
— Кого оживлять будешь? — еще сильнее изумился Эдуард Иосифович(тм)...
В воздухе запахло тишиной. Было слышно, как в одесском небе летят хасиды.
— Свет мой, зейкальце, скажи и всю пйавду йасскажи: я ль на свете всех умнее, всех уп’ямей и наглее? — спросил Эдуард Иосифович(тм), обращаясь к зеркалу в углу кабинета.
Зеркало молчало. Более того, оно нагло не желало отражать самого Эдуарда Иосифовича(тм). Вероятно, прозрачно намекало на некое обстоятельство.
Зато в зеркале отразился Саша Питерман, который стоял возле кресла Эдуарда Иосифовича(тм) и деловито заглядывал в кроссворд.
— Так кого это ты оживлять собйялся? — теперь уже уверенно спросил Эдуард Иосифович(тм). — Мы же их в стену замуйовали, в йозыск объявили, из стены выкойчевали, отпели, улицу назвали, стипендии назначили. Ты что, с ума съехал? А если ты его оживишь, а он заговойит! Он же такого наболтает!
— Вы не так меня поняли, — смущенно сообщил загнанный в угол начальственным красноречием Саша Питерман.
— Пгавильно, все пгавильно, — сказал Миша Цукерман, материализовавшийся со стороны приемной. — Зомби это называется. Когда вроде мертвый уже, а он встал и пошел.
— Куда пошел? — с усиливающимся раздражением поинтересовался Эдуард Иосифович(тм), не переставая ковыряться в носу.
— Да, куда надо, туда и пошел, — ответил Миша Цукерман.
— Он пойдет, он далеко пойдет, — вспомнил о чем-то Саша Питерман. — Ты куда, паршивец, деньги, выделенные на ремонт зала заседаний, подевал? Я тебе пойду. Я тебе в суд пойду, к прокурору пойду! Где мне теперь депутатов, на лужайке возле мэрии собирать?
— Да где хочешь, там и проводи, хоть на лужайке, хоть в областном совете, хоть в холле банка «Надра».
Эдуард Иосифович(тм) хмуро насупился, он-то знал, куда делись деньги, но ковырялся ручкой «Паркер» в носу и угрюмо молчал. Телефон тоже молчал, значит, в банке «Надра» от комментариев пока воздержались.
— Ты что думаешь, я должен вести сессию в зале, где потолок твоими стараниями вот-вот рухнет? Кто тогда будет 120 зомби оживлять?
Эдуард Иосифович(тм) заглянул в кроссворд.
— Оживленный мейтвец, пять букв, — прочитал он.
«А ведь подходит…», — подумал Эдуард Иосифович(тм) и записал ручкой «Паркер», вынув ее предварительно из ноздри, в свободные клеточки: З-О-М-Б-И.
Со стены компанию скучно разглядывал портрет президента. Эдуард Иосифович(тм) взглянул на него и подумал: мол, отразишься ли ты, голубчик, в моем зеркале? Но так ничего и не сказал.
Долго выясняли отношения Саша Питерман и Миша Цукерман, а в небе над Одессой летели хасиды. На самолетах.
Укра?нська Банерна Мережа
|
ИНФОРМАЦИОННЫЙ ПОРТАЛ NashaOdessa.Narod.Ru
